3. Микрокредитование — это настоящая революция

(Часть вторая. Эксперимент «Грамин»)

• Рождение «банкира бедняков»
• Сдвиг в мышлении
• Еще о «белых пятнах» в экономике
• Эволюция Грамин Банка
• Грамин как развивающаяся система
• Микрокредитование в мире
• Возвращение ростовщиков
• Проблемы с финансированием деятельности по микрокредитованию
• Классические банки и микрокредитование
• Кредит: жизненно важная основа

Идея социального бизнеса возникла не на пустом месте. Она появилась в результате того опыта, который я приобрел за 31 год работы на перед­нем крае борьбы с бедностью — вначале в Бангладеш, а затем и в дру­гих странах мира.

Наблюдая неспособность существующих институтов снять тягост­ное бремя нужды с плеч бедняков, я, как и многие другие, стал искать другой, более эффективный способ борьбы с этим злом. По складу ума я практик, к тому же поначалу не имел опыта работа в сфере сельско­го развития и банковского дела, поэтому я был сравнительно свободен от устоявшихся представлений, которые сковывают ход мыслей многих специалистов в своей области. Я мог экспериментировать с новыми иде­ями и методами исключительно на основе моего понимания потребностей бедноты и диктата здравого смысла.

Так я занялся делом всей своей жизни — работой над решени­ем социальных проблем с помощью инновационных организацион­ных структур, которые, как я надеялся, будут более эффективными, гибкими и рентабельными, чем несостоятельные институты прошло­го. Не все мои эксперименты увенчались успехом. Но у большинства из них результат оказался лучше, чем я мог предполагать, и именно они послужили основой моего растущего осознания того, что «работа­ет» и что «не работает» в процессе широкомасштабных и позитивных социальных перемен.

Таким образом, чтобы понять происхождение концепции социаль­ного бизнеса и увидеть, каким образом она опирается на опыт и уроки последних 30 лет, необходимо проследить ее корни в деятельности Грамин Банка и выросшей вокруг него сети дочерних организаций.

Рождение «банкира бедняков»

Я родился в 1940 г. в (Восточной) Бенгалии, которая тогда была частью Британской Индии, а в 1947 г. вошла во вновь созданное государство Па­кистан. В декабре 1971 г. после девятимесячной освободительной войны Восточный Пакистан стал новой страной — Бангладеш.

Первоначально я стал заниматься вопросами бедности не как поли­тик, ученый или исследователь, а как человек, которого бедность окру­жала повсюду, а не замечать ее он не мог. Это было в 1974 г. В июне 1972 г. я возвратился домой в Бангладеш, оставив должность доцента Университета Миддл-Теннесси в США. На мое решение вернуться по­влияла борьба за независимость Бангладеш — мне не терпелось внести свой вклад в строительство свободной и процветающей новой нации. Я пришел работать на экономический факультет Читтагонгского уни­верситета и стал его деканом. Мне нравилось преподавать, и я плани­ровал дальнейшую научную карьеру.

Но произошло событие, нарушившее мои планы, — страшный голод в Бангладеш в 1974—1975 гг.

Как это обычно бывает, у бедствия было много причин: целый ряд страшных природных катастроф в начале 1970-х, в том числе наводне­ния, засухи, циклоны и муссоны, освободительная война, повлекшая за собой разрушение значительной части инфраструктуры Бангладеш, транспортный коллапс и появление огромного числа беженцев. Только что сформированное правительство страны не было способно прини­мать скоординированные меры реагирования, а помощь международ­ного сообщества была недостаточной, что дополнительно осложнялось сдвигами на международном фондовом рынке после нефтяного кризи­са 1973 г.

Какими бы ни были причины бедствия, его последствия для населе­ния не оставляли оптимизма. Наступил резкий спад сельско-зозяйственного производства и доходов на душу населения. Миллионы жителей Бангладеш не могли прокормить свои семьи. Голод продолжался, тыся­чи людей умирали, а окружающий мир смотрел на это с очевидным без­различием.

Нет, эта страна была совершенно не похожа на ту, в строительстве которой я так стремился участвовать. Мне было все труднее препода­вать стройные экономические теории и рассказывать в университетской аудитории о якобы идеальном функционировании свободного рынка, в то время как жители Бангладеш умирали, хотя их смерть можно было предотвратить. Я почувствовал неожиданную пустоту и понял бессмыс­ленность этих теорий в свете жестокого голода и нищеты. Мне захоте­лось немедленно сделать что-нибудь, чтобы помочь окружающим меня людям прожить хотя бы один день с надеждой на лучшее.

Моей первой попыткой борьбы с голодом была программа повыше­ния производительности сельского хозяйства путем орошения земель. Я помог фермерам деревни Джобра объединиться в ассоциацию для рас­поряжения артезианским колодцем с ирригационной системой. Проект сразу же оказался успешным. Фермеры смогли пользоваться новой оро­сительной системой, а ассоциация снабжала их удобрениями, семенами и инсектицидами — и был получен еще один, третий по счету, урожай в засушливый и обычно неурожайный сезон. Плодородность земель во­круг Джобры значительно повысилась, и владельцы сельскохозяйствен­ных участков очень от этого выиграли.

Но я не успокоился. Работая с жителями деревни над ирригационным проектом, я вскоре обнаружил, что беднейшая часть крестьян почти ниче­го не получила в результате повышения урожайности. Эти люди не вла­дели землей. Они пытались хоть как-то прокормиться, работая батра­ками, промышляя ремеслом или прося милостыню. В их домах (а дома были не у всех) отсутствовала мебель, а во время дождя на полу стоя­ли лужи. Их дети страдали от недоедания и вместо того, чтобы ходить в школу, вынуждены были работать или побираться. В голодные време­на беднейшие из бедных умирали первыми.

Пришло понимание, что повышение урожайности ферм, несмотря на важность этого вопроса, не было решением проблемы голода и нище­ты. Для настоящего решения нужно было найти корень этой беды.

Я проводил все свободное время среди жителей Джобры, пытаясь выяснить, что держит их в нищете. Причиной не было безделье: куда бы я ни пошел, повсюду в деревне я видел, как люди, чтобы прокормиться, трудятся не покладая рук — выращивают овощи на крошечных огоро­дах, плетут корзины, стулья и другие изделия на продажу, готовы взять­ся практически за любую работу. Но по какой-то причине, несмотря на эти усилия, большинству сельчан все равно не удавалось вырвать­ся из нищеты.

И наконец я пришел к пониманию того, что беднякам, чтобы заработать на жизнь, помимо собственного труда, необходимо вложить в дело хотя бы минимальные деньги, но и этой крошечной суммы у них не было.

О сути проблемы мне рассказала жительница деревни по имени Суфия Бегам. Как многие деревенские женщины, она жила с мужем и малолетними детьми в ветхой глинобитной хижине с дырявой соло­менной крышей. Ее муж батрачил, зарабатывая за целый день сумму, равную нескольким пенсам, — если ему посчастливится найти работу. Чтобы прокормить семью, Суфия целыми днями сидела на дворе своего дома, покрытом размокшей глиной, и искусно плела красивые и полез­ные изделия — табуретки из бамбука. Но почему-то, несмотря на не­устанный труд, ее семья прозябала в нищете.

Поговорив с Суфией, я узнал почему. Как и многие в деревне, Суфия была вынуждена брать в долг у местных ростовщиков деньги, необхо­димые ей для покупки бамбука. При этом ростовщик давал ей средства только при условии, что весь товар она продаст ему по назначенной им цене. В результате несправедливой сделки, да еще заплатив высокие про­центы за ссуду, она получала за работу лишь два пенса в день.

Любая женщина, которая, как Суфия, занимала даже небольшую сумму денег на таких условиях, была не в состоянии вырваться из бед­ности. На мой взгляд, это не было выдачей займа в обычном понимании. Скорее это было кабалой.

Я решил составить список жертв ростовщического бизнеса в Джобре. С одним из моих студентов мы в течение недели посещали семьи и задавали вопросы жителям, чтобы составить этот список. Когда он был готов, в нем оказались имена 42 человек, взявших в долг в общей сложности 856 бангладешских так — на тот момент меньше 27 амери­канских долларов.

Каким потрясающим уроком это было для меня — профессора эко­номики! А я-то рассказывал студентам о том, что наша страна приня­ла пятилетнии план развития, поставив грандиозную цель вложить мил­лиарды долларов в дело помощи бедным. Разница между обещанными миллиардами и жалкой суммой, в которой на самом деле нуждались уми­рающие с голоду люди, казалась мне невероятной.

Я предложил им сумму, эквивалентную 27 долларам, из собственного кармана, чтобы они вырвались из-под власти ростовщиков. То, с какой радостью и воодушевлением крестьяне восприняли этот маленький шаг, заставило меня не останавливаться. Если такой небольшой суммы доста­точно, чтобы сделать этих людей настолько счастливыми, почему не по­трудиться для них еще больше?

С тех пор именно это я и пытаюсь делать.

В первую очередь я попробовал убедить расположенный в универси­тетском городке банк выдавать кредиты беднякам. Но мне было сказа­но, что бедняки некредитоспособны. У них нет кредитной истории, они не могут предложить залогового обеспечения, к тому же многие из них неграмотны и даже не в состоянии оформить необходимые документы. Идея выдачи кредитов таким людям противоречила всем правилам, по ко­торым жили банкиры.

Но мне банковские правила показались лишенными здравого смысла и контрпродуктивными. Фактически они означали, что банк будет да­вать деньги только тем, у кого уже есть деньги. Когда я пытался указать на это, банкиры пожимали плечами и вежливо прекращали разговор.

После нескольких месяцев бесплодных усилий я попробовал другой способ: предложил выступить поручителем банковских кредитов бедня­кам. Фактически банк даст деньги мне, а я уже буду раздавать их ма­лоимущим сельчанам. На этот план банк согласился. Когда я начал вы­давать кредиты жителям деревни, результаты меня поразили. Бедняки возвращали средства всегда и вовремя!

Вы, наверное, думаете, что такой положительный результат заставил банкиров отказаться от своего мнения о кредитовании бедняков? Нет, никаких изменений не произошло.

Некоторые банкиры иногда выражали симпатию моему делу, а один или двое даже оказали мне практическую поддержку. Например, в 1977 г. господин А.М.Анисузаман, управляющий директор одного из крупней­ших в стране национальных финансовых институтов — сельскохозяй­ственного Криши Банка, с энтузиазмом воспринял мою идею. Он со­гласился открыть специальное отделение своего банка в Джобре, чтобы проверить возможности кредитования бедных. Впервые у моих студен­тов, работавших до того момента «банкирами-волонтерами», появилось постоянное официальное место службы. И впервые в нашей работе было использовано обозначение «Грамин» (т.е. «сельский»). Мы назвали наш маленький проект Экспериментальным сельским («Грамин») отделени­ем сельскохозяйственного банка. Он был так же успешен, как до этого наша неформальная деятельность, включая почти идеальную возврат­ность кредитов.

Но всякий раз, когда я пытался уговорить банкиров расширить про­грамму кредитования, чтобы охватить весь район или даже лучше — всю страну, они не проявляли интереса. У них было множество объяс­нений, почему нашему успеху обязательно придет конец. Для них было невозможно согласиться с тем фактом, что бедняки действительно по­гашают кредиты.

«Должно быть, люди, с которыми вы работаете, не так уж и бедны, — говорили некоторые. — Иначе где бы они взяли деньги, чтобы вернуть долг?»

«Пойдемте, я покажу вам, где они живут, — отвечал я. — Вы увиди­те, что они действительно бедны. У них нет даже мебели. Они возвраща­ют кредиты, зарабатывая лишь своим повседневным тяжелым трудом».

Тогда мои собеседники называли другие причины. «Скорее всего, ваша программа успешна, потому что вы со студентами постоянно зани­маетесь вашими клиентами, ходите за каждым. Это не значит “обслу­живать” клиентов, это значит “нянчиться” с ними! Мы не сможем рас­ширить такую программу до уровня района».

Конечно, нельзя отрицать, что у нас работали преданные своему делу, добросовестные сотрудники. Но разве справедливо упрекать их за это? Я считал, что программа, задуманная исключительно в поддержку бед­ных, могла и должна была привлечь неравнодушных молодых людей, которые хотели помочь своим согражданам. (И последующее развитие Грамин Банка с его более чем 2500 отделениями, где работали действи­тельно очень умные и трудолюбивые представители бангладешской мо­лодежи, доказало мою правоту.)

Называли и другие основания для отказа. «Ваш банк слишком не­ традиционный. У вас нет настоящего внутреннего контроля, финансовых показателей и процедур аудита. В какой-то момент ваши сотрудники ста­нут вас обманывать. Проблема в том, что вы не банкир, а профессор».

Да, я действительно был профессором, а не банкиром, и именно по­этому я потратил несколько лет, пытаясь убедить настоящих банкиров принять у меня бизнес, который я готов был передать в их руки! И довод этот действовал в обе стороны. Если наша банковская программа для бед­ных имела финансовый успех (что всем приходилось признать) при отсутствии у нас должной квалификации, то насколько успешной она была бы в руках профессионалов, знающих свое дело!

Но все мои аргументы были бесполезны. Дело в том, что «реаль­ные банкиры» не хотели даже слышать о крошечных займах беднякам. Им гораздо легче и прибыльнее было выдавать небольшое число креди­тов на крупные суммы людям, способным предоставить большой залог, даже в том случае, если деньги в итоге не будут возвращены. Не видя возможности изменить правила, по которым осуществляют свою дея­тельность современные финансовые институты, я решил создать специ­альный банк для бедных, который будет кредитовать граждан без обе­спечения, не требуя кредитной истории и юридического оформления. Я продолжал обращаться к правительству с просьбой разрешить нам на основании отдельного закона открыть на базе нашего проекта спе­циализированный банк. И наконец я добился успеха. В 1983 г. согласно новому закону, принятому именно с этой целью, банк для бедных был создан. Мы назвали его Грамин Банком.

Сдвиг в мышлении

Грамин Банк начал с малого и рос довольно медленно. Самым главным и революционным моментом было то, что он стал примером нового мыш­ления.

В прошлом финансовые институты всегда задавали вопрос «Кре­дитоспособны ли бедняки?» и обычно отвечали отрицательно. Поэтому финансовая система просто игнорировала бедняков, словно их не было на свете. Я перевернул вопрос и задал его иначе: «Способны ли банки служить людям?» Поняв, что не способны, я решил, что пора создать банк нового типа.

Никому не нравится апартеид. Мы возмущаемся, когда слышим о существовании такой системы в какой бы то ни было форме и где бы то ни было. Для всех очевидно, что никто не должен страдать из-за своей расы, класса или экономических условий. А наши финансовые институ­ты создали во всем мире систему апартеида, которая почему-то никого не ужасает. Если у вас нет залога, вы не можете взять кредит. С точки зрения банков вам нет места в этом мире.

Представьте себе, что вдруг глобальная электронная система бан­ковских коммуникаций выйдет из строя и все финансовые организации в мире прекратят свою работу. Везде закроются двери банков. Погас­нут экраны банкоматов. Кредитные и дебетовые карты перестанут дей­ствовать. Миллиарды семей не смогут даже купить продукты к столу. Именно в такой ситуации постоянно живет половина населения земного шара — это подобно страшной сказке без счастливого конца.

Чтобы у бедных появился шанс избавиться от нищеты, мы должны убрать те институциональные барьеры, которыми их окружили. Надо от­менить созданные нами абсурдные правила и законы, согласно которым к бедным можно относиться как к пустому месту. И мы должны принять новые способы признания ценности каждого человека, обходясь без ис­кусственных мерок, навязанных нам предвзятой системой.

Проблема, которую я наблюдал в Бангладеш, где бедным отказы­вают в возможности пользоваться благами финансовой системы, суще­ствует не только в развивающихся странах. Она встречается повсюду. Даже в самом богатом из государств многих людей считают некредито­способными, т.е. недостойными в полной мере участвовать в экономи­ческой жизни страны.

В 1994 г. я получил письмо от молодой женщины по имени Тами из г. Хикстон, штат Техас. Она работала журналистом в газете. Тами писа­ла мне о том, с какими приключениями столкнулась, когда ей пришлось иметь дело с американской банковской системой:

Когда еще ребенком я попыталась открыть простой сберега­тельный счет, меня отпугнуло требование банка предста­вить два документа с фотографией для удостоверения моей личности. Какое удостоверение личности с фотографией может быть у ребенка?

Опыт моего общения с банками, когда я выросла, был не более удачным.

Моя мать получила от американского правительства чек на 500 долларов в возмещение денежного перевода, потерянно­го почтой. Она отправилась с чеком в наш банк в день, когда мы решили закрыть там счет. Ей отказались вы дать налич­ные по чеку, сказав: «У вас уже нет счета в нашем банке». Тогда нам пришлось обратиться в одну из компаний по об­наличиванию чеков, бессчетное множество которых появи­лось в США в последние годы, — мы были в шоке, когда они взяли с нас комиссию 20% — 100 долларов!

Я решила больше узнать об этих компаниях и выяснила, что их услугами вынуждены пользоваться многие, в основном пожилые люди, живущие на социальные пособия, которые они получают по чекам. К их посредничеству прибегают и мало­обеспеченные работники — им не позволяют открыть счет в банке, поскольку они не в состоянии поддерживать минималь­ный остаток средств на депозите, им не по карману комисси­онные за обналичивание чека и за услуги банка, они не могут предъявить хорошую кредитную историю. У некоторых про­блемы даже с представлением удостоверяющих личность доку­ментов для открытия банковского счета. Им и для обналичи­вания чека бывает непросто показать требуемый документ.

В газете, где я работала, нам каждую неделю выдава­ли зарплату чеком. Я всегда отправлялась с ним в тот же банк, где его выписали, и попадала к одному из двух касси­ров — всегда тех же самых. Всякий раз они требовали мои права с фотографией, но этого официального документа им было мало — необходимо было так же продемонстрировать кредитную карточку. Видимо, по их мнению, если у меня есть долг, то я могу считаться честным человеком.

Не кажется ли вам возмутительным, что именно малообеспеченные люди, которые с трудом сводят концы с концами, вынуждены платить больше всех за элементарные финансовые услуги — если им вообще по­зволяют воспользоваться такими услугами?

С тех пор как я получил письмо от Тами, прошли годы, но ситуация не улучшилась. Постоянно изобретаются новые способы эксплуатации бедных. Например, если вы принадлежите к среднему классу, вряд ли вы слышали о кредитах «до получки» — небольших краткосрочных займах, как правило, на сумму меньше 1500 долларов, которые выдают мало­обеспеченным американцам, не имеющим возможности взять обычный кредит в банке. Деньги нужны им, чтобы «дотянуть до зарплаты» — оплатить счет от врача за внезапно понадобившееся лечение, починить машину или бытовую технику, когда на это нет средств.

Граждане со средним и высоким уровнем доходов для таких расходов пользуются кредитной картой. Если сумму задолженности по кредит­ке вносить вовремя и полностью, никакой дополнительной платы не на­ числяется. Если на погашение долга уходит несколько месяцев, взима­ется годовая ставка порядка 25%. А работающие бедняки, чьи данные не отвечают требованиям для получения такой кредитки, вынуждены вместо этого брать кредит «до получки». При этом процентные став­ки и банковские сборы за такие займы порой достигают 250% годовых и даже больше.

Очень заманчиво осудить самих неимущих за все их беды. Но если посмотреть на созданные нами институты, честно оценить то, насколь­ко они не способны обслуживать бедных, мы увидим, что в значитель­ной степени в проблемах виноваты эти институты и отсталое мышление, которое они воплощают.

В Грамин Банке мы бросили вызов финансовому апартеиду. Мы осме­лились выдать банковские кредиты беднейшим из бедных. Мы стали об­служивать малоимущих женщин, которые никогда в жизни денег в руках не держали. Мы отказались следовать общепринятым правилам. Мы шаг за шагом двигались вперед, а все вокруг кричали: «Вы зря тратите деньги! Ваши кредиты никогда к вам не вернутся! Даже если сейчас ваша систе­ма работает, она очень скоро рухнет. Она лопнет и исчезнет».

Но Грамин Банк не лопнул и не исчез. Напротив, он расширялся и охватывал все большее число людей. Сегодня он выдает кредиты более чем 7 миллионов бедняков, 97% из которых женщины, проживающие в 78 тысячах бангладешских сел.

За все время с момента своего открытия банк выдал кредитов на общую сумму, эквивалентную 6 миллиардам долларов США. Уро­вень возврата на данный момент составляет 98,6%. Грамин Банк стабиль­но приносит прибыль, как и подобает любому хорошо организованному учреждению. С финансовой точки зрения он рентабелен и не пользует­ся средствами доноров с 1995 г. Вклады и другие ресурсы Грамин Банка сегодня достигают 156% от общей суммы активных займов. Банк был прибыльным на протяжении всего периода своего существования, кроме 1983, 1991 и 1992 гг. И что самое важное, по результатам внутренней проверки, проведенной в Грамин Банке, оказалось, что 64% наших заемщиков, пользующихся услугами банка пять и более лет, сумели под­няться над чертой бедности.

Грамин Банк зародился как крошечный «доморощенный» проект, соз­данный силами нескольких моих студентов — местных девушек и юно­шей. Трое из них по-прежнему работают со мной в Грамин Банке — сей­час они занимают руководящие должности.

Еще о «белых пятнах» в экономике

Уже сама по себе готовность выдавать кредиты бедным была револю­ционным шагом с точки зрения привычного экономического мышления. Она означала отказ от традиционного представления о том, что кредит не может быть предоставлен без залогового обеспечения. Из-за этого правила, которого придерживается подавляющее большинство банки­ров, не анализируя и не ставя его под сомнение, добрая половина рода человеческого фактически списывается со счетов как недостойная поль­зоваться финансовыми услугами.

Но если взглянуть шире, то станет понятно, что созданная Грамин Банком система основана также и на переоценке многих других акси­ом традиционной экономики. Я уже упоминал о том, что экономиче­ская теория рисует чересчур упрощенную схему человеческой приро­ды, предполагая, что единственной мотивацией всех людей является максимизация прибыли. Достаточно лишь на несколько секунд вспом­нить о людях, с которыми мы знакомы в реальном мире, чтобы по­нять, что это неправда. А это лишь одно из многих «белых пятен» об­щепринятой экономической теории, которые пришлось преодолевать Грамин Банку.

Кроме того, существует априорная убежденность, что решением про­блемы бедности является создание рабочих мест для всех, то есть един­ственный способ помочь беднякам — это обеспечить их работой. Эта теория лежит в основе политики развития, которую экономисты рекомен­дуют, а государства и международные агентства стремятся осуществить. Происходит вливание донорских средств в масштабные проекты, в основ­ном государственные. Частный капитал инвестируется в крупные пред­приятия, которые, по замыслу теоретиков, должны дать импульс росту местной и региональной экономики и обеспечить занятость тысяч людей, превратив бедняков в зажиточных налогоплательщиков. Это красивая теория, но опыт показывает, что на практике она не действует в силу от­сутствия необходимых условий для ее воплощения.

Экономисты верны такому подходу к преодолению бедности, по­скольку единственный вид занятости, признаваемый большинством учеб­ников экономики, — это оплачиваемая работа по найму. Согласно книж­ной науке мир состоит исключительно из «фирм» и «ферм», где занято разное количество наемных работников с различным уровнем заработной платы. В экономической литературе не осталось места для людей, зараба­тывающих на жизнь путем самозанятости, создающих товары и предла­гающих услуги непосредственно тем, кто в них нуждается. А везде в ре­альном мире именно этим и занимаются малообеспеченные люди.

Один мой американский друг недавно впервые посетил Бангладеш. Проехав по одному из беднейших районов страны, он написал мне:

В США сельская бедность ассоциируется у меня с отсутствием видимой хозяйственной деятельности. Мне вспо­минаются сцены, которые мы с женой наблюдали, проезжая по территории страдающих от экономического спада районов на севере штата Нью-Йорк: витрины магазинов, где выставлен скудный залежалый товар, закрытые ставнями помещения офисов и предприятий и т.д. Едешь целый день по таким посел­кам и не встречаешь почти ни души, а прибыв к месту назна­чения, долго недоумеваешь, как здесь вообще можно что-то за­работать в таких условиях. (Разумеется, все меньше людей в этих районах сейчас могут получить хоть какие-то деньги, поэтому многие из них перебрались в город.)

Между тем крошечный кусочек сельской жизни Бангла­деш, который я увидел сегодня, при значительно большей бедности (в денежном выражении), чем любой район штата Нью-Йорк, словно пчелиный улей: весь так и гудит от неве­роятной экономической активности. В каждой деревне есть торговая улица, где теснятся десятки навесов с жестяными крышами, снизу доверху полные товара на продажу (обуви, лекарств, мебели, одежды, DVD-дисков, продуктов — чего тут только нет), или многочисленные ремесленники пред­лагают услуги — от парикмахерских до портняжных. Вдоль окраинных дорог селяне продают разложенные на ковриках плетеные корзины, шляпы, круглые буханки хлеба, картошку и овощи. И практически в каждом доме и каждом дворе, мимо которых идешь, можно увидеть людей за работой: они что-то мастерят, чинят или готовят на продажу — ухажи­вают за молочными коровами, выпиливают из дерева, паяют ювелирные украшения, собирают урожай.

Сельские жители, которых встретил мой американский друг, не имеют «работы», в том смысле, как ее понимают традиционные экономисты. И при этом они усердно трудятся, получают доход, кормят свои семьи и стремятся избавиться от нищеты. Недостает им лишь экономических инструментов, которые позволили бы максимально повысить эффектив­ность их труда.

Развивая деятельность Грамин Банка, я попытался доказать, что кре­диты для бедных способствуют самозанятости людей и помогают им по­лучать доход. Не рассматривая домохозяйство как производственную единицу, а самозанятость как естественный для человека способ зара­батывать себе на жизнь, современная наука упускает из виду важней­шую особенность экономической реальности. Я не против создания ра­бочих мест. Создавайте их — полный вперед! Но не заблуждайтесь, думая, что человек будет просто так сидеть и ждать, когда появятся ра­бочие места для него, а самозанятость — лишь временная мера. У людей должны быть разные варианты на выбор, в том числе и работа по найму, и самозанятость. Позвольте бедным решать, что им больше подходит. Многие согласятся и на то, и на другое.

Это заблуждение связано еще с одним «белым пятном» стандартного экономического мышления: представлением, будто бы предприниматель­ский дар — редкое качество. Согласно учебникам, лишь незначительное число людей обладает талантом видеть благоприятные обстоятельства для бизнеса и смелостью, чтобы рискнуть своими ресурсами и восполь­зоваться такими возможностями.

Напротив, как показывают мои наблюдения среди беднейших людей мира (и подтверждает многолетняя практика Грамин Банка и других ор­ганизаций), предпринимательские способности являются практически всеобщими. Почти каждый в состоянии увидеть существующую рядом возможность. И если дать человеку необходимые инструменты для во­площения этого счастливого шанса в реальность, он с радостью возь­мется за дело.

Мне кажется, что бедняки подобны деревьям бонсай. Если вырас­тить самое лучшее семя самого высокого дерева в цветочном горшке глу­биной 15 см, получишь идеальную копию этого дерева, но высотой оно будет лишь в несколько дюймов. Дело в том, что сажают нормальное семя, но не дают ему достаточной почвы для роста.

Бедняки — это люди бонсай. По своей природе это совершен­но обычные люди. Но общество не дает им той почвы, на которой они могли бы расти и развиваться. Чтобы избавить их от нищеты, от нас тре­буется только одно — создать для них благоприятные условия. Как толь­ко им дадут возможность высвободить свою энергию, свои творческие способности, бедность очень быстро исчезнет.

В экономической теории остались и другие «белые пятна». Прочи­тав множество учебников экономики, вы не встретите в них таких поня­тий, как «мужчина», «женщина», «ребенок». С точки зрения сегодняшней науки их попросту нет. Ближе всего экономисты подходят к признанию существования человека, когда говорят о «рабочей силе» — совокупности роботоподобных существ, единственной жизненной миссией которых явля­ется работа на владельцев фабрик, контор или ферм. А поскольку все та же экономическая теория не уточняет, что «рабочая сила» состоит из мужчин и женщин, в ее картине мира доминируют мужчины (иначе говоря, из муж­чин и женщин «значением по умолчанию» считается мужчина).

Когда экономистам указывают на преувеличенный характер такой аб­стракции, они утверждают, что это делается ради «упрощения». Я пони­маю, что иногда это необходимо, чтобы яснее разглядеть смысл. Но когда «упрощение» приводит к игнорированию важнейших моментов, это уже слишком. Альберт Эйнштейн как-то сказал: «Все должно быть упроще­но настолько, насколько возможно, но не более того». Стандартная эко­номическая наука все «слишком упрощает», а потому упускает из виду жизнь.

Мы в Грамин Банке сразу же поняли, что в реальном мире важно рассматривать мужчин, женщин и детей не как единицы «рабочей силы», но как людей с различными способностями и потребностями. Наблю­дая за тем, как в действительности ведут себя те, которым мы выда­ем займы, мы вскоре обнаружили, что при кредитовании малоимущих женщин семья получает больше, чем если бы кредит был выдан муж­чине. Когда мужчины получают деньги, они имеют тенденцию расходо­вать их на себя, а когда деньги получает женщина, блага достаются всем, в первую очередь детям. Таким образом, кредитование женщин созда­ет «эффект каскада», когда одновременно с экономическими создают­ся социальные блага для каждой семьи и в конечном счете для всего со­общества. В Грамин Банке мы вначале осознали важную роль матерей. Затем мы пришли к пониманию значения детей — не в плане эмоцио­нальной привязанности или морального долга, а с точки зрения эконо­мической стабильности. Если мы хотим уменьшить или искоренить бед­ность, необходимо уделять внимание грядущему поколению. Мы должны готовить их к тому, чтобы они смогли освободиться от всех свойств и яр­лыков, связанных с нищетой, и вырастить в них чувство человеческого достоинства и надежду на будущее.

В связи с этим никакая программа, адресованная детям, не должна восприниматься со снисхождением как «гуманитарная» или «благотво­рительная». На самом деле это первостепенная задача развития — ни­ сколько не уступающая по значимости (и даже, я бы сказал, более важная) строительству аэропорта, фабрики или шоссейных дорог.

И тут мы подходим к еще одному огромному «белому пятну» тради­ционной экономической науки: главным в стратегии развития считается накопление и увеличение материальных благ. Следует перенести основ­ное внимание на людей, их инициативу и предпринимательство.

Первая и главная цель — запустить имеющийся у каждого челове­ка двигатель — творческую энергию. Любая программа, которая только лишь удовлетворяет физические потребности малоимущих или даже дает им работу, не является истинной программой развития, если не приводит к раскрытию творческого потенциала этих людей.

Именно поэтому Грамин Банк выдает бедным не пособия и не гран­ты, а кредиты, которые они должны погасить с процентами за счет соб­ственного производительного труда. Такая практика обеспечивает рен­табельность Грамин Банка. Средства, выплаченные банку в погашение выданных сумм, используются для выдачи следующих кредитов тем же заемщикам или другим клиентам банка, продолжая постоянно расши­ряющийся цикл экономического роста. Это помогает бедным доказать самим себе, что они в силах изменить свои обстоятельства к лучшему, и дает им необходимые для этого инструменты.

Критики нередко говорят, что микрокредитование не вносит значи­тельного вклада в экономическое развитие. Правы ли они? Я думаю, ответ зависит от того, что подразумевать под понятием «экономическое развитие». Чем оно измеряется: доходом на душу населения? Потребле­нием на душу населения? Еще чем-нибудь на душу населения?

Для меня суть развития состоит в изменении качества жизни «ниж­ней» половины населения. А это качество не определяется одним лишь размером потребительской корзины. Сюда также входит благоприятная среда, позволяющая людям реализовать свой творческий потенциал. Это более важно, чем любой показатель уровня доходов или потребления.

Микрокредитование помогает запустить двигатели, обеспечиваю­щие экономическую активность социально отторгаемой части населе­ния. Как только заработает достаточно большое число этих крошечных моторчиков, возникнут условия для серьезных перемен.

Эволюция Грамин Банка

По мере того как Грамин Банк все глубже вникал в условия жизни бед­няков в Бангладеш, перед ним открывались все новые картины эконо­мического неравенства и нереализованных возможностей. В ответ на это развивалась и расширялась деятельность банка.

Например, в 1984 г. мы начали выдавать жилищные займы. Здесь нам снова пришлось столкнуться с бюрократическими барьерами. Мы обратились в Центробанк Бангладеш с заявкой на финансирование, ко­торое полагалось коммерческим банкам, выдававшим жилищные кре­диты. Нашу заявку отклонили на том основании, что мы планировали предоставлять очень маленькие суммы — 5 тысяч бангладешских так, что в то время соответствовало примерно 125 долларам США, которых якобы было недостаточно для приобретения того, что власти считали «жилищем». Может быть, это и справедливо. Но тем не менее бедня­ки, которых мы обслуживали, во что бы то ни стало стремились обза­вестись жестяными крышами, чтобы им на голову не лил дождь. Мы несколько раз переписывали заявку в надежде подобрать такие фор­мулировки, которые могли устроить чиновников. Но нам никак не уда­валось получить одобрение на выдачу жилищных займов, пока сим­патизировавший нам директор банка не вмешался в ситуацию по моей просьбе. Он согласился закрыть глаза на существовавшие правила и по­зволить Грамин Банку помогать беднякам ремонтировать их развали­вающиеся хижины.

С тех пор как в 1984 г. мы начали выдавать жилищные займы, на эти средства было построено 650 тысяч домов. Юридические права на них принадлежат клиенткам Грамин Банка, и это стало важным шагом в защите интересов бангладешских женщин, которые традиционно являются одной из самых бесправных и угнетенных социальных групп.

Работая с бедняками, мы скоро поняли, что оказываемых Грамин Банком финансовых услуг недостаточно. Кроме этого необходимо было реализовывать и четкие социальные задачи. Примером этому может слу­жить организация деятельности банка и его кредитных программ.

Никто из заемщиков Грамин Банка не остается в одиночестве. Каждый входит в самостоятельно сформированную клиентками груп­пу из пяти друзей, среди которых не должно быть близких родственни­ков. Если одна из пяти подруг хочет взять кредит, она вначале получает одобрение от остальных четырех. Хотя каждая женщина самостоятель­но отвечает за погашение своего кредита, ее группа играет роль малой социальной сети, которая обеспечивает моральную и психологическую поддержку, а порой оказывает и практическое содействие, помогая заемщице справляться с незнакомым ранее долговым бременем и направ­ляя ее по правильному пути в новом для нее мире «бизнеса». Но и эта группа из пяти человек не остается сама по себе. От 10 до 20 таких групп еженедельно собираются в «центре» — возведенной ими сами­ми постройке наподобие хижины в собственной деревне. По всей стране таких центров 130 тысяч, и каждый обслуживает от 50 до 60 клиентов Грамин Банка. На таких еженедельных собраниях сотрудник местно­го отделения банка получает деньги в погашение выданных кредитов, здесь же подаются новые заявки и проводятся различные мотиваци­онные, образовательные и практические мероприятия: от обсуждения новых деловых идей до лекций по вопросам здоровья или финансов и ко­ротких групповых упражнений. Руководство центра избирается демо­кратическим путем.

Несомненно, такая общественно-ориентированная организацион­ная динамика Грамин Банка явилась важной причиной успеха нашей си­стемы. Позитивное общественное давление со стороны группы и цен­тра побуждает заемщиков исполнять свои обязательства. Когда среди клиентов Грамин Банка проводятся опросы с целью выяснить, почему они погашают займы, самым частым бывает следующий ответ: «Потому что мне было бы страшно неудобно подвести других членов моей группы».

Некоторые критики предъявляют нам претензии, считая, что такая практика похожа на принуждение. Но поскольку никого не заставляют становиться клиентом Грамин Банка и единственная цель банка — по­мочь бедным избавиться от нищеты, с моей точки зрения, это скорее при­мер силы коллектива, которая стимулирует людей к достижению того, что в ином случае было бы для них невозможно.

Еще один важный элемент нашей социальной повестки дня — «Шестнадцать решений». Это перечень общественных и личных обя­зательств, которые разрабатывались и развивались в течение длительного периода, первоначально зародившись из идей, высказанных заемщика­ми и сотрудниками Грамин Банка в ходе интенсивных дискуссий в нача­ле 80 -х годов. Различные версии «Шестнадцати решений» были созда­ны в отделениях банка и центрах по всей стране. Со временем они стали достоянием всех отделений. К 1984 г. на их основе были составлены те «Шестнадцать решений», которые известны под этим названием сегодня. Они являются неотъемлемой частью программы Грамин Банка. Каждый наш новый клиент должен выучить «Шестнадцать решений» и дать обя­зательство выполнять их.

Шестнадцать решений:

1. Во всех сферах нашей жизни мы соблюдаем и развиваем четы­ре принципа Грамин Банка — дисциплину, единство, смелость и упорный труд.
2. Мы приносим благополучие нашим семьям.
3. Мы обязуемся не жить в ветхих домах. Мы ремонтируем наши дома и стремимся к тому, чтобы как можно скорее построить себе новые.
4. Мы круглый год выращиваем овощи. Мы едим их в изобилии и продаем излишки.
5. В посевной сезон мы высаживаем как можно больше рассады.
6. Мы планируем иметь небольшую семью. Мы минимизируем наши расходы. Мы заботимся о своем здоровье.
7. Мы даем образование нашим детям и стремимся к тому, чтобы они могли зарабатывать и платить за свое образование.
8. Мы всегда содержим наших детей в чистоте и оберегаем окру­жающую среду.
9. Мы строим выгребные уборные и пользуемся ими.
10. Мы кипятим воду для питья или очищаем ее квасцами. Мы поль­зуемся кувшинами-фильтрами для очистки воды от мышьяка.
11. Мы не берем приданое при женитьбе наших сыновей и не даем приданое при замужестве наших дочерей. Мы не допускаем в нашем центре такое уродливое явление, как приданое. Для нас невозможны детские браки.
12. Мы ни с кем не поступаем несправедливо и никому не позволя­ем так поступать.
13. Чтобы повысить доход, мы коллективно делаем крупные вложе­ния средств.
14. Мы всегда готовы помочь друг другу. Если кто-то попал в беду, мы все поддерживаем его.
15. Если мы узнаем о нарушении дисциплины в каком-либо центре, мы все отправимся туда и поможем восстановить дисциплину.
16. Мы коллективно участвуем во всех общественных мероприятиях.

Благодаря «Шестнадцати решениям» заемщики Грамин Банка стара­ются, чтобы их дети посещали школу. Практически в каждой семье кли­ентов Грамин Банка все дети школьного возраста учатся, и это большое достижение, учитывая, что большинство самих заемщиков неграмотны. То, что образованием теперь охвачено целое поколение сельских жите­лей Бангладеш, — настоящий исторический прорыв.

Шли годы, подростки из семей клиентов Грамин Банка продолжа­ли обучение на старших ступенях средней школы, и многие оказывались среди лучших учеников в классе. Чтобы закрепить это достижение, мы начали выдавать стипендии лучшим учащимся. Сегодня Грамин Банк предоставляет детям своих заемщиков более 30 тысяч стипендий в год.

Многие дети поступали в вузы в надежде овладеть профессией врача, инженера, преподавателя колледжа и др. Чтобы молодежи из семей кли­ентов Грамин Банка было легче получить высшее образование, мы на­чали работать со студенческими займами. Сейчас многие юноши и де­вушки уже имеют ученую степень. На данный момент 18 тысяч человек получили такие кредиты. Ежегодно к их числу прибавляется еще 8 тысяч молодых людей.

Как показывают приведенные факты, Грамин Банк — это не толь­ко финансовый институт. Мы формируем совершенно новое поколение, которое будет хорошо подготовлено к тому, чтобы полностью избавить свои семьи от нищеты. Мы хотим, чтобы прервалась сама история бед­ности. Грамин Банк — инструмент для достижения этого.

Обратите внимание и на то, что успех Грамин Банка был обуслов­лен прежде всего нашей готовностью признать и поддержать не только экономические мотивы поведения человека. Люди — это не просто ра­ботники, потребители или даже предприниматели. Они также родители, дети, друзья, соседи и граждане. Они беспокоятся о своих семьях, заботятся о сообществах, в которых живут, и часто задумываются о своей репутации и о своих отношениях с другими людьми. Для традиционных банкиров эти человеческие «сложности» не существуют. Но именно они находятся в центре внимания Грамин Банка. Кредиты, которые мы пред­лагаем бедным, — это не просто запись в учетной книге или даже пачка купюр, передаваемая заемщику. Это инструмент для изменения судь­бы, и ни сотрудники Грамин Банка, ни наши клиенты никогда не забы­вают об этом.

Грамин как развивающаяся система

Грамин Банк — это и бизнес, и организация помощи бедным. А для того и другого одним из серьезных испытаний является выживание в усло­виях экономической и природной катастрофы. Большинство институ­тов могут существовать в хорошие времена, но лишь самые устойчивые могут устоять, когда приходит беда.

В 1998 г. в Бангладеш произошло наводнение — самое страшное за всю историю страны. Как я писал в то время, это было «не просто оче­редное наводнение: это было НАВОДНЕНИЕ, память о котором со­хранится у каждого бангладешца на многие поколения вперед». Начиная с середины июля две трети страны в течение 11 недель были погружены под воду, что привело к огромным человеческим жертвам и развалу эконо­мики. Тридцать миллионов людей вынуждены были покинуть свои дома, более тысячи человек погибли, сильно пострадали два урожая риса.

Как вы догадываетесь, беда не обошла стороной клиентов и сотрудни­ков Грамин Банка. Сто пятьдесят четыре клиента банка погибли во время наводнения, многие потеряли кого-то из членов семьи, у значительной части людей водой были уничтожены дома, фермы и скот. Более половины заемщиков и свыше 70% отделений банка понесли ущерб от наводнения.

Поскольку на обширных территориях Бангладеш остановилась вся хозяйственная деятельность, многие клиенты Грамин потеряли источники доходов и не могли больше возвращать свои долги. В то же время их по­требность в средствах резко возросла. Банк ответил на это программой экстренной помощи. Мы объявили 42% наших центров «центрами бед­ствия» и прекратили собирать взносы в погашение кредитов на период, который в итоге составил пять месяцев. Были сделаны крупные денеж­ные вливания за счет программы экстренных кредитов. Клиенты банка, построившие дома на кредиты Грамин, получили дополнительные займы на сумму 5 тысяч так (в то время 125 долларов США) на восстанови­ тельные работы, а другие — 2,5 тысячи бангладешских так в виде кре­дитов на те же цели.

Эти меры помогли уменьшить тяготы клиентов Грамин и ускорили процесс восстановления населенных пунктов, разрушенных вследствие наводнения. Но в результате у банка появились колоссальные экономиче­ские сложности. К середине 1999 г. мы переживали серьезные трудности с крупными невыплатами по кредитам в некоторых регионах страны. Это не стало неожиданностью: было бы неразумно ожидать, что подорван­ная экономика быстро оправится от такого тяжелого удара. Но изучив проблему внимательнее, мы обнаружили удивительную закономерность. Некоторые центры банка, испытывавшие самые серьезные проблемы с просрочками, находились в непосредственной близости от других цен­тров, где все было в порядке.

В поисках объяснения мы проанализировали эти несоответствия и по­няли, что наводнение было лишь видимой частью айсберга. Те центры Грамин Банка, в которых клиентам было особенно тяжело, уже в тече­ние многих лет были неблагополучными. Стихийное бедствие лишь усу­губило проблемы и сделало их более заметными.

Периодически мы пытались добавлять новые правила и менять не­которые элементы базовой системы Грамин, не прибегая к пересмотру программы в целом. В результате система Грамин оставалась одинаковой для всех и в целом работала неплохо, но была не способна удовлетворить специфические потребности отдельных заемщиков. После 15 с лишним лет работы Грамин был готов к переменам, а наводнение 1998 г. создало условия для масштабного обновления всей системы.

В течение следующих двух лет сотрудники Грамин во всех регионах страны приняли участие в масштабном процессе переосмысления дея­тельности банка, анализируя пути укрепления его экономической осно­вы, приближения его продуктов к нуждам клиентов и повышения гиб­кости реагирования на изменяющиеся условия и запросы.

В частности, мы сосредоточились на двух проблемных областях. Во-первых, мы хотели значительно увеличить объем сбережений, раз­мещенных в Грамин Банке. Это могло помочь улучшить структуру ка­питала банка и создать резервные средства, которыми мы могли бы вос­пользоваться в период экономических трудностей — когда в очередной раз стихия принесет бедствия народу Бангладеш. В 1995 г. было приня­то решение, что Грамин Банк должен стать полностью самоокупаемым. Он больше не будет принимать деньги от двусторонних или многосто­ронних доноров, а сможет полностью рассчитывать на собственные фи­нансовые ресурсы. Но когда случилось наводнение, нам потребовались дополнительные средства. Мы не стали обращаться к донорам. Кредит был получен от Центробанка Бангладеш. Затем были выпущены цен­ные бумаги, под которые мы заняли деньги у коммерческих банков. Мы были уверены, что обновленная система Грамин будет настолько сильной, что ей не придется брать деньги в долг даже во времена бедствий.

Во-вторых, стояла задача сделать кредиты более гибкими. Мы пре­доставили заемщикам больше вариантов в плане того, как и когда они будут возвращать долг, чтобы они могли платить больше, когда бизнес у них был на подъеме, и меньше в период спада.

Мы подошли к решению этих вопросов с такой же готовностью ис­кать и экспериментировать, как и при создании Грамин Банка. Десят­ки идей высказывались, обсуждались и были опробованы на практике. Наиболее удачные из них стали частью концепции новой системы Гра­мин. К концу 2001 г. эта концепция, которую мы назвали Грамин II, была полностью разработана. Различные подразделения банка одно за дру­гим приступили к ее реализации, насколько позволяли местные условия и возможности переобучения персонала. К августу 2002 г. система Гра­мин II была внедрена у нас по всей стране.

Различия между Грамин I и Грамин II многочисленны и интерес­ны. Желающим узнать полностью всю историю того, как появилась система Грамин II и как она была претворена в жизнь, можно посо­ветовать прочитать книгу The Poor Always Pay Back: The Grameen II Story («Бедные всегда возвращают долги: История Грамин II»), где обо всем этом рассказано подробно. (A sif Dowla and Dipal Barua The Poor Always Pay Back: The Grameen II Story. Bloomfield, C T: Kumarian Press, 2006.) Таблица, представленная ниже, с не­которыми изменениями заимствована из названной книги. Она удоб­на тем, что демонстрирует в обобщенном виде некоторые главные ин­новации Грамин II.

Таблица 1
От Грамин I к Грамин II: гибкое реагирование на нужды клиентов

Таблица наглядно иллюстрирует то, как Грамин Банк, подобно лю­бому бизнесу, должен был постоянно развиваться и изменяться, чтобы максимально эффективно обслуживать своих клиентов и удовлетворять их запросы. Этот урок должен усвоить каждый, кто создает социальный бизнес. Подобно тому как БМП обязан быть динамичным и «поворот­ливым», чтобы удовлетворять требованиям постоянно меняющейся кон­курентной среды, социальный бизнес тоже никогда не имеет права оста­навливаться в развитии и совершенствовании своей деятельности.

Грамин Банк предлагает клиентам четыре кредитных продукта по че­тырем процентным ставкам. Все они — простые процентные ставки, в отличие от сложных процентов, взимаемых обычными коммерческими банками. Сумма, которую клиентка выплачивает в виде процентов, ни­когда не должна превышать основную сумму кредита. Даже если заем­щица погашает кредит в течение 20 лет, она в целом выплатит не более взятого ею кредита в двойном размере.

Базовый предпринимательский кредит — классический продукт, с которого мы открыли нашу кредитную программу еще в 1976 г., — по ставке 20%. Жилищные кредиты мы предлагаем по ставке 8%. В рам­ках программы, начатой в 2000 г., мы выдаем студенческие кредиты по нулевой процентной ставке на весь период обучения и под 5% — по по­лучении диплома. А в 2004 г. мы запустили программу кредитования беднейшей категории населения — нищих, которых мы называем «кли­ентами, попавшими в тяжелые жизненные обстоятельства».

В отношении нищих не применяется ни одно из обычных правил Гра­мин Банка. Кредиты (как правило, в размере около 15 долларов) выдают­ся им без процентов, и заемщики могут возвращать любую сумму, какую захотят, когда им удобно. Клиенты, находящиеся в тяжелых жизненных обстоятельствах, на средства кредита закупают мелкие товары — бака­лейные продукты, игрушки, хозтовары, которые предлагают на прода­жу, когда ходят от дома к дому, прося подаяние. Вскоре они выясняют, в каких домах у них лучше покупают, а в каких больше подают.

Эта идея оказалась удачной. В нашей программе сейчас 100 тысяч заемщиков, оказавшихся в тяжелых жизненных обстоятельствах. Более 10 тысяч из них уже прекратили просить подаяние и окончательно переш­ли на мелкую торговлю. Большинство лишь частично живут на подаяние. И конечно же, клиенты, попавшие в тяжелые жизненные обстоятель­ства, погашают выданные им кредиты. Из общей суммы средств, полу­ченных по этой кредитной программе (на данный момент около 95 мил­лионов так), почти 63 миллиона уже возвращены.

Среди других привлекательных инноваций Грамин II — программа пен­сионных вкладов, программа гибких кредитов и страхование кредитов.

При открытии пенсионного счета заемщик берет на себя обязатель­ство еженедельно или ежемесячно вносить на него фиксированную сумму. Если он соблюдает обязательство в течение 10 лет, банк зачисляет на его счет сумму, почти вдвое превышающую размещенные средства (доход составляет около 12% от вложенных средств). Клиенты Грамин очень полюбили эту программу и с удовольствием наблюдают за тем, как год от года растут их сбережения. К середине 2007 г. общая сумма средств, размещенных заемщиками на вкладах, превысила 400 миллионов дол­ларов США, их них 53% составили пенсионные счета.

Если у клиентки трудности с выплатой кредита по первоначально установленному графику, она может конвертировать его в гибкий кре­дит, позволяющий возвращать долг меньшими суммами в течение более длительного срока. Страхование займов позволяет списывать непога­шенную часть долга в случае смерти заемщицы или ее мужа. Благодаря этим особенностям системы Грамин II микрокредит остается для бедной семьи источником помощи, а не бременем в трудную пору.

Благодаря изменениям, реализованным в системе Грамин II, финан­совое положение Грамин Банка сейчас прочнее, чем когда-либо, при этом наши услуги бедным расширились, стали более гибкими и удобными для клиентов. В 2006 г. банк получил прибыль в 20 миллионов долларов и впервые стал раздавать дивиденды (после отмены ранее установлен­ных государством ограничений). Будучи пайщиками банка, заемщики получили дивиденды в форме денежных выплат.

Микрокредитование в мире

В Бангладеш 80% бедных семей уже охвачены микрокредитованием. (Миллионы обслуживает Грамин Банк, многих других — несколько микрокредитных общественных организаций, в частности, Бангладешский комитет сельского развития, или BRAC, и ASA.) Мы предполагаем, что к 2012 г. в эти программы будут вовлечены почти 100% бедных семей и таким образом Бангладеш будет первой в мире страной, где финансо­вые услуги доступны каждой малоимущей семье.

Идея микрокредитования, зародившаяся в селе Джобра в Бангла­деш, распространилась по всему земному шару. Сейчас почти в каждой стране существуют программы микрокредитования. Наибольшее раз­витие они получили в Азии, но привились они и в странах Африки, Латинской Америки и Ближнего Востока. Микрокредиты стали выдавать беднякам и во многих развитых странах, в том числе в США.

Многие такие программы были созданы по модели Грамин Банка (некоторые организации присылали своих руководителей и сотрудников к нам, чтобы перенять опыт из первых рук). Спрос на обучение методо­логии Грамин настолько велик, что мы организовали отдельную структу­ру специально для выполнения этой миссии — Фонд Грамин.

Следует уточнить, что сам Грамин Банк действует только на терри­тории Бангладеш — у нас нет отделений или филиалов ни в одной другой стране. Мы также не входим в состав и не несем ответственности за ра­боту каких бы то ни было микрокредитных организаций в мире, включая и те, которые считают, что деятельность Грамин Банка (или даже моя лично) послужила для них источником информации и стимулом к соз­данию своего бизнеса. Исключение составляют несколько программ, учрежденных специальными соглашениями между донорами и Фондом Грамин. В них заняты сотрудники Грамин Банка, и это направление мы называем «создать — организовать — передать» (СОП).

Одним из лучших форумов для плодотворных дискуссий между пред­ставителями многочисленных видов микрокредитных организаций со всего мира является Саммит по микрокредитованию. История данной глобаль­ной организации позволяет проследить развитие и рост движения в под­держку этой финансовой отрасли.

В 1997 г. первый Саммит по микрокредитованию состоялся в Вашингтоне (США). На нем присутствовали почти 3 тысячи делегатов из 137 стран, представлявшие микрокредитные программы разных видов и размеров. Совместно мы поставили цель к 2005 г. охватить 100 мил­лионов беднейших семей мира микрокредитами и другими финансовыми услугами, действуя преимущественно через женщин.

Это была весьма дерзкая цель. В то время лишь 7,6 миллиона мало­имущих семей были охвачены микрокредитованием, из них 5 миллионов жили в Бангладеш. Сто миллионов семей — многим это казалось отда­ленной мечтой. Если вы следите за судьбой подобных вызывающе смелых замыслов в сфере экономики развития, вы знаете, что их редко удается реализовать. Чаще всего предпринятых усилий оказывается совершен­но недостаточно, а от целей отказываются, не поднимая шума, и о них впоследствии никто даже не упоминает.

В данном случае результат был совершенно иным. На третьем гло­бальном Саммите по микрокредитованию в Галифаксе (провинция Новая Шотландия в Канаде) мы смогли объявить, что достигли поставленной цели, то есть охватили микрокредитованием 100 миллионов семей, к концу 2006 г. — всего годом позже, чем планировали.

Это была причина радоваться успеху, который мы отпраздновали. Но мы воспользовались этим поводом и для того, чтобы обозначить новые рубежи. Прежде всего мы договорились, что к 2015 г. расширим наши услуги и сделаем микрокредиты доступными 175 миллионам семей по всему миру. И что еще более важно — мы взяли на себя обязатель­ство приложить все усилия к тому, чтобы масштабным и ощутимым об­разом воздействовать на проблему бедности. В частности, мы поставили перед собой задачу помочь 100 миллионам семей избавиться от бедности с помощью микрокредитов и других финансовых услуг. Если предполо­жить, что в каждой такой семье в нищете живут в среднем по пять че­ловек (эту приблизительную оценку подтверждает опыт развивающихся стран), это будет означать, что в течение следующего десятилетия от бед­ности будет спасено полмиллиарда человек — именно столько, сколько запланировано в Целях тысячелетия в области развития.

Возвращение ростовщиков

С годами, по мере того как микрокредитованием стали заниматься все больше организаций, кое-кому показалось удобным забыть о первона­чальном значении этого термина. Микрокредитование было задумано как выдача кредитов без залогового обеспечения в поддержку предпри­нимательства, что должно было помочь малоимущим людям избавить­ся от бедности. Однако сегодня есть немало организаций, называющих себя «микрокредитными», которые кредитуют людей вовсе не бедных, требуют стандартное залоговое обеспечение и выдают главным образом потребительские, а не предпринимательские кредиты. Существуют даже так называемые «микрокредитные» программы, приносящие своим ин­весторам огромную прибыль за счет процентных ставок, достигающих 100% и выше!

В такой ситуации мы порой не понимаем до конца, что имеем в виду, говоря о микрокредитах. Пора создать классификацию микрокредитных программ, сгруппировав их в четкие и понятные категории. Я бы пред­ложил следующую типологию.

Тип 1: Микрокредитные программы, нацеленные на борьбу с бед­ностью

Это микрокредитные программы, главная задача которых — борьба с бедностью. Заемщикам выдают кредиты без обеспечения и под низ­кий процент. Грамин Банк был создан для выдачи именно таких микро­кредитов. Программы первого типа устанавливают процентную ставку в «зеленой зоне» — что соответствует стоимости средств по рыночным ставкам плюс 10% или менее, и в «желтой зоне», что равносильно стои­мости средств по рыночным ставкам плюс 10—15%.

Тип 2: Микрокредитные программы, нацеленные на максими­зацию прибыли

Эти программы устанавливают процентную ставку по кредитам выше, чем в «зеленой зоне». Их ставки находятся в «красной зоне» — на тер­ритории ростовщиков. Из-за высоких процентов они не могут считаться инструментами борьбы с бедностью, а являются коммерческими пред­приятиями, основной целью которых, по-видимому, является извлечение высоких доходов для своих акционеров и иных инвесторов.

Данную классификацию можно корректировать в случаях возникно­вения особых ситуаций: например, когда из-за высоких издержек на опла­ту труда чрезмерно возрастают операционные расходы. И эти принципы не применимы тогда, когда владельцами микрокредитной организации являются сами заемщики.

Между тем я считаю, что секретариат Саммита по микрокредитова­нию, который ведет базу данные всех микрокредитных программ, должен классифицировать программы по критериям, подобным предложенным мною выше. Более того, я думаю, что в Саммите по микрокредитованию должны участвовать исключительно программы первого типа, поскольку только они соответствуют заявленной цели — использование микро­кредитования для преодоления глобальной бедности.

Мне хотелось бы, чтобы все бедняки мира были охвачены социаль­ными микрокредитными программами, а программы, максимизирующие прибыль (второго типа), сосредоточились на нижнем сегменте средне­го класса и выше.

Есть люди, которые утверждают, что максимизирующие прибыль микрокредитные программы приносят пользу бедным и мировой экономи­ке в целом. Они приводят аргументы, согласно которым высокая процент­ная ставка якобы позволяет микрофинансовой организации (МФО) бы­стрее достичь самоокупаемости. Также заявляется, что высокий уровень прибыли повышает привлекательность МФО для инвесторов с рынков капитала богатых стран, способствуя расширению услуг МФО для бед­ного населения. И наконец, они указывают на то, что высокие процент­ные ставки помогают выдавать большие займы для открытия крупных предприятий, что в итоге приведет к созданию рабочих мест для многих представителей неимущего населения.

За этими аргументами стоит бизнес-модель, которая хорошо известна в традиционном финансовом сообществе. У меня нет возражений против такой модели, если только ее клиентами являются люди среднего класса или богатые. Но у меня возникают серьезные возражения, когда пытаются оправдать высокие процентные ставки (реальная процентная ставка 30% и выше) и даже очень высокие ставки (более 70%) по кредитам, выдава­емым бедным. По этому случаю я говорю: «Зарабатывайте любую при­быль на клиентах — представителях среднего класса! Пользуйтесь, если можете, преимуществами своего финансового положения! Но не приме­няйте тот же подход в работе с бедными. Если вы даете им кредиты, де­лайте это, не заботясь о прибыли, а для того, чтобы оказать людям макси­мум помощи в избавлении от бедности. Когда они выберутся из нищеты, относитесь к ним как к любым другим клиентам — но не раньше».

Микрокредитование было создано для того, чтобы защитить людей от ростовщиков, а не для того, чтобы плодить новых ростовщиков.

Как и многие мои коллеги — специалисты по микрокредитам, я счи­таю, что в мире достаточно места для многих моделей микрокредитования и что эксперименты с широким спектром различных вариантов приведут к максимальному успеху и дадут нам ценные знания о том, что эффективно, а что нет. Я многое узнал в результате встреч и дискуссий с другими специалистами по микрокредитованию и считаю, что мы можем найти немало возможностей для взаимодействия, сотрудничества и поддерж­ки, если у нас будет общая цель — помочь беднякам собственными си­лами избавиться от нищеты.

Проблемы с финансированием деятельности по микрокредитованию

Главной проблемой, с которой мы сталкиваемся при попытках расширить деятельность по микрокредитованию, нельзя считать отсутствие инсти­туциональных возможностей. Проблема — недостаток финансов, кото­рые помогли бы микрокредитным программам в первые несколько лет деятельности до момента достижения рентабельности.

Однако это не означает, что микрокредитные организации перво­го типа нуждаются во внешних займах или иностранных инвестициях. Для МФО в странах с высоким уровнем инфляции — а к ним относит­ся большинство развивающихся стран — принимать такое финансиро­вание из-за рубежа очень рискованно. Когда наступает время погаше­ния иностранных займов или выплаты дивидендов в твердой валюте, МФО приходится платить в пересчете на национальные деньги гораз­до больше, чем было получено. Таким образом, эффективная процент­ная ставка по внешним займам оказывается в несколько раз выше уста­новленной договором.

Дело в том, что в каждой стране достаточно финансов для выдачи кредитов бедным. Вопрос лишь в мобилизации этих средств, чтобы сде­лать их доступными малоимущему населению. Местные банки не могут кредитовать МФО из-за отсутствия у них залогового обеспечения. Однако если международная или отечественная организация согласится пре­доставить гарантии по кредиту, местные банки с радостью начнут выдать деньги. Это рыночное решение проблемы уже применяют такие органи­зации, как «Грамин Капитал Индия» и Панарабская организация микрофинансирования «Грамин Джамил».

Существуют еще два рыночных решения проблемы финансирова­ния. Первое состоит в том, чтобы МФО принимали сберегательные вклады населения — но закон запрещает это делать микрокредитным программам неправительственных организаций. Получается странная вещь: традиционным банкам, которые кредитуют обеспеченных людей и в которых возвратность кредитов составляет 70% и ниже, позволено привлекать огромные суммы денег во вклады, а микрокредитным орга­низациям, где возвратность достигает 98% и выше, делать то же самое запрещено!

Когда мы в микрокредитном сообществе выступаем против такой несправедливости, нам порой говорят: «Программы микрокредитова­ния не регулируются законодательством, а это означает, что с правовой точки зрения рискованно разрешать им привлекать денежные средства физических лиц во вклады». Этот аргумент кажется мне смехотворным. Если проблема в отсутствии законодательной базы — это поправимо. Давайте напишем закон, по которому микрокредитные организации будут преобразованы в микрокредитные банки, чтобы ввести их программы в правовое поле, и создадим регулирующий орган для микрокредитных организаций, который будет отдельным, но параллельным регулирую­щему органу традиционных банков.

Я уже давно призываю к тому, чтобы этот логический шаг сделали все страны, но процесс идет, к сожалению, крайне медленно. После длитель­ных переговоров правительство Бангладеш учредило независимое Госу­дарственное управление по вопросам микрокредитования, но не приняло закона о создании микрокредитных банков. Законопроект, согласован­ный с правительством и участниками рынка, находится на рассмотре­нии в парламенте.

Если отменить ограничения на прием вкладов, охват услугами ми­крокредитования расширился бы в короткие сроки, поскольку микрокре­дитные программы не зависели бы от донорского финансирования. Это идеальное и наиболее эффективное решение проблемы доступности фи­нансовых услуг для бедного населения. При таком положении дел вы­игрывают все. Вкладчики довольны — они получают хорошие процен­ты по своим вкладам. Бедным становятся доступны финансовые услуги без ограничений и проблем с нестабильностью финансирования. Сред­ства вкладов будут предоставлены малоимущим жителям общин в форме микрокредитов и помогут развитию местной экономики. А микрокредит­ные банки станут независимыми в финансовом отношении.

Именно так работает Грамин Банк. Выбрав место для открытия но­вого отделения, мы говорим управляющему: «Вот место, где ты будешь работать. Отправляйся туда и начинай действовать. От нас ты денег не получишь. Привлекай средства местных жителей, выдавай кредиты бедным и постарайся выйти на самоокупаемость в течение года — это твоя задача». Большинство управляющих новыми отделениями дости­гают этой цели. Некоторым требуется чуть больше года, но ни у одного не было трудностей с привлечением средств во вклады для последующей выдачи кредитов. Используя эту систему, мы в течение 2006 г. откры­вали в среднем по полтора отделения в день.

Однако поскольку закон не позволяет МФО привлекать средства вкладчиков, существующая система финансирования микрокредитных программ неадекватна. Поэтому они вынуждены зависеть от доноров.

Объем международной помощи в целом составляет не менее 50 мил­лиардов долларов в год. В настоящее время на поддержку микрокредито­вания расходуется до 1% этих денег. Если мы действительно хотим сделать финансовые услуги доступными для бедных, эту сумму следует увеличить хотя бы до 5% от всего объема ежегодно оказываемой странам зарубеж­ной помощи, иными словами, примерно до 2,5 миллиарда долларов.

На эти деньги можно сформировать институциональный потенциал кредитования в каждой стране, учредив так называемые фонды оптовых кредитов, посредством которых донорские средства направлялись бы на создание и поддержку микрокредитных программ.

В каждой стране нужно создать несколько независимых негосу­дарственных «оптовых кредитных фондов». В больших странах, таких как Китай, Индия, Индонезия, Нигерия и Филиппины, оптовые фонды микрокредитования должны действовать в каждой провинции. В регио­нах, где есть несколько небольших стран, например в Центральной Аме­рике, один общий микрокредитный фонд может обслуживать одновремен­но несколько государств. Свою роль могут сыграть также региональные и глобальные оптовые кредитные фонды, хотя они вряд ли будут напря­мую финансировать низовые организации, а скорее направят средства в оптовые фонды национального и местного уровня.

Я лично знаком с работой двух таких оптовых фондов: Грамин Фонда (GT) и Фонда Палли Карма-Сахаяк (PKSF) — оба находятся в Бан­гладеш.

С 1991 г. GT предоставляет финансирование и техническую поддерж­ку 140 микрокредитным программам в 40 странах Азии, Африки, Европы, Северной и Южной Америки. Он выдает льготные кредиты, деноминиро­ванные в местной валюте, так что валютные риски несет GT, а не МФО.

Фонд также обеспечивает пакет услуг для стартующих организаций, включая поддержку, обучение и техническую помощь силами опытных специалистов по микрокредитованию, — наподобие пакета, получаемо­го при открытии франчайзингового бизнеса. GT выступает в роли ката­лизатора, обладая относительным преимуществом при открытии новых программ — впоследствии эти программы будут в состоянии поддержать солидные финансирующие агентства. На полученные от доноров средства GT помог создать во многих странах мира микрокредитные программы, которые занимают сейчас первые места в рейтингах.

Фонд Палли Карма-Сахаяк (его название в переводе с бенгальского означает «Фонд содействия сельской занятости») — национальный опто­вый фонд развития микрокредитных программ. Он финансирует стар­тующие проекты и расширение деятельности в любых объемах. Он былсоздан в 1990 г. правительством Бангладеш на бюджетные средства. Впо­следствии PKSF дважды брал кредиты у Всемирного банка — 105 мил­лионов долларов в 1996 г. и 151 миллион в 2001 г. Он выдал 554 милли­она долларов 186 микрокредитным организациям в Бангладеш.

Существование оптовых фондов внутри страны позволяет резко со­кратить накладные расходы. Для фонда, расположенного в стране тре­тьего мира, выдача кредита малоимущей женщине в одной из деревень этой страны обходится на порядок дешевле, чем если бы такой же кре­дит был выдан головным офисом агентства-донора в Европе или Север­ной Америке. Благодаря механизму оптовых фондов, больший объем до­норских средств попадет в руки беднейшего населения в виде кредитов, а не в карманы менеджеров и консультантов в виде заработной платы, гонораров и расходов на зарубежные поездки.

Еще одно преимущество оптовых фондов состоит в том, что они могут обеспечить постоянное, непрерывное финансирование микрокредитной программы до момента достижения ею институциональной жизнеспособ­ности, а иногда и после этого. Доноры нередко прекращают направлять деньги на программу, как только в конце произвольно установленного проектного срока заканчиваются выделенные на нее средства. Другая проблема заключается в том, что донорское финансирование часто запаздывает из-за длительных процедур одобрения и согласования, не учи­тывающих особенности работы микрокредитных программ. Многие ру­ководители говорили мне, что значительную часть времени они тратят не на обеспечение качества работы кредитной программы, а на привле­чение финансирования. Огромные силы уходят и на выполнение требо­ваний отчетности перед различными донорами — эту проблему можнорешить, если оптовый фонд выступит как единый и постоянный источ­ник финансирования, установив стандартные правила работы и требо­вания к отчетности получателей средств.

И наконец, оптовые фонды помогают микрокредитным программам мобилизовать местное и международное финансирование, предоставляя га­рантии по кредитам и выступая в качестве финансовых посредников, напри­мер, реализуя от их имени ценные бумаги. Таким образом, оптовые фонды поддерживают микрокредитную программу на пути к самоокупаемости и по­могают ей превратиться из благотворительной организации, существующей на средства грантов и доноров, в настоящий социальный бизнес.

На встрече «Большой восьмерки» в Хайлигендамме (Германия) в июне 2007 г. было решено создать оптовый фонд микрофинансиро­вания для Африки — Африканский микрофинансовый фонд (AMF). Это начинание можно только приветствовать. Успех фонда будет зави­сеть главным образом от структуры управления им. Я надеюсь, что AMF будет независимым фондом и выполнит свою миссию по предоставлению финансирования микрофинансовым фондам в каждой африканской стра­не и обеспечит серьезную профессиональную подготовку тех, кто будет распределять эти средства и управлять ими. При хорошо организованной работе AMF может сыграть важную роль в создании и развитии МФО в Африке — на континенте, который сейчас в наибольшей степени нужда­ется в той экономической энергии, которую могут дать микрокредиты.

Классические банки и микрокредитование

Могут ли классические банки работать по программам микрокредитова­ния? Конечно же, могут, если у них есть подготовленные специалисты, методология и структура управления, необходимые для такой деятель­ности. Обычно я советую банкам создавать для этого дочернюю компа­нию, управляемую в соответствии с принципами социального бизнеса, с полностью автономным менеджментом или хотя бы микрокредитный филиал с собственным персоналом.

В Индии NABARD (Национальный банк сельского хозяйства и раз­вития) призывает коммерческие банки давать кредиты бедным, исполь­зуя технологию «групп взаимопомощи», когда отделение коммерческого банка работает с группой клиентов примерно из 20 человек (как прави­ло, женщин). Храня свои сбережения в банке в течение как минимум шести месяцев, группа получает право взять кредит. Обычно банк вы­дает группе кредит под 10—12% годовых (прайм-ставка по кредитам), а та, в свою очередь, выдает средства своим членам по более высоким ставкам — обычно 25—30%.

Формировать группы взаимопомощи, обучать членов таких групп вести учет и управлять своими сбережениями помогают неправитель­ственные организации. В случае если группа сформирована при содей­ствии государственной программы борьбы с бедностью, до 50% креди­тов могут быть субсидированы.

На март 2006 г. в Индии было 2,2 группы взаимопомощи, в которых состояло 33 миллиона клиентов, примерно половина — из числа бедней­ших граждан. В 2006 г. в рамках программы было выдано 1,98 миллиарда долларов.

Модель групп взаимопомощи позволяет коммерческим банкам уча­ствовать в микрокредитовании, не создавая дочерней микрофинансовой структуры и не нанимая специально подготовленного персонала.

Кредит: жизненно важная основа

Все понимают, что деньги важны. Уникальной проблемой бедных является отсутствие институтов, которые давали бы им деньги. Микрокредитова­ние решает эту проблему на основе эффективной бизнес-модели. Теперь, когда эта технология известна, она должна получить законный статус и стать неотъемлемой частью классической финансовой системы.

Некоторые критики спешат указать на то, что микрокредитование само по себе не способно решить проблему бедности. Никто и не утверж­дает, что способно. Но микрокредитование закладывает прочную осно­ву, на которую могут опереться все остальные программы борьбы с бед­ностью и достичь существенных результатов.

Бедность — многогранное явление. Она касается жизни людей и от­сутствия у них средств к существованию. Чтобы избавить людей от этого зла, необходимо учесть все аспекты их жизни — от личного до глобаль­ного уровня, а также подходить к ним, помимо экономической, с поли­тической, социальной, технологической и психологической точек зрения. Они не являются отдельно существующими факторами, а тесно перепле­тены между собой.

Опыт построения успешной программы микрокредитования в Грамин Банке заставил нас признать важность всех этих аспектов. В сле­дующей главе я опишу некоторые другие проекты, в которых принимал участие. Они многообразны — от охраны здоровья, образования, ин­формационных технологий и содействия самодостаточности бедного на­селения до создания больших и успешных предприятий, включая круп­нейшую в Бангладеш коммерческую корпорацию. В том, как развивались эти разнообразные проекты, вы увидите первые результаты той концеп­ции, которая получила название социального бизнеса.

Создавая мир без бедности: Социальный бизнес и будущее капитализм